Новая жизнь в штате Чин
Она раскачивалась из стороны в сторону, поднимая вверх руки в такт музыке. Темп нарастал. Движения замедлялись. На пике растущего ритма, женщина, с покрытым татуировками лицом, склонилась к земле и некоторое время оставалась неподвижной…
Священники в теплых куртках пели и тоже раскачивались в такт музыке. Один играл на гитаре, второй – задавал ритм ударами в бубен. На полу лежал сборник молитв с большим черным крестом на обложке и три мешочка с рисом – то что принесли прихожане. Последних в церкви было человек десять.
Над вытянутым в длину деревянным зданием с маленькой башенкой возвышался небольшой деревянный крест – символ христианства. Церковь Новой Жизни – такие слова были написаны на табличке у главного входа… Мьянма. Затерянный среди гор и лесов штат Чин.
Как и до большинства мест, в которых сохранились маленькие самобытные племена со своими культурными традициями и верованиями предков, добраться сюда не просто. Сперва самолетом до Янгона или Мандалая, потом еще один перелет внутренними авиалиниями в Баган, и потом еще день на хорошей машине через арахисовые поля, крошечные деревеньки, пересохшие русла рек. Дорога постепенно уходит вверх, равнина сменяется живописными холмами, которые уступают место горам, покрытым густым лесом. Чем выше мы поднимаемся, тем становится холоднее, в воздухе появляется сырость, а сама местность периодически оказывается окутанной ни то плотным туманом, ни то низковесящими облаками. Даже просто на время попав сюда, невольно начинаешь верить во все рассказы и предания про духов гор и души предков, живущие в камнях, деревьях, животных. Что же говорить про людей, которые родились и выросли в этих суровых и удаленных местах. Не удивительно, что анимистические верования долгое время были здесь основной религией.
Сегодня мы находимся в небольшом городке Канпетлет. Раньше здесь была деревня. Да и сейчас это место мало похоже на настоящий город. Все те же деревянные домики, огороды, лотки центрального рынка, растянувшегося вдоль главной дороги. На лотках зелень, кабачки, огурцы, помидоры — все то, что можно вырастить в огороде. В самом городе есть большой буддийский монастырь, школа. Почти вплотную прилегают еще несколько отдельных больших деревень. Показательно, что только в окрестностях этого места живет пять отдельных племен, которые не просто имеют разные традиции и верования, по-разному строят дома, но и говорят на разных диалектах. Это дает представление о том, насколько изолировано друг от друга и от остального мира жили эти люди. Сейчас, имея в своем распоряжении машину и хорошего гида, познакомиться с представителями всех пяти племен можно за один день. Правда, до сих пор остались деревни, к которым нет нормальных дорог и нужно несколько часов пробираться пешком через горы по едва различимым тропинкам. Но с каждым годом таких мест в центральной части Мьянмы остается все меньше и меньше.
Туристов сегодня сюда привлекают две вещи — возможность подняться на пик Виктории — самая высокая точка страны, высота горы немного превышает три тысячи метров, - и посмотреть на диковинных женщин, лица которых почти полностью покрыты, нанесенными на них татуировками. Последних с каждым годом становится все меньше и меньше. Старые традиции становятся в нашем мире такой же редкостью, как и нетронутая человеком природа. И если первое — скорее положительный результат естественного процесса развития и интеграции человечества, то второе — негативные последствия этого процесса.
Интерес к региону привел к развитию и улучшению инфраструктуры в регионе. А с появлением дорог начались и основные изменения в жизни этих людей. И конечно, в первую очередь они коснулись религии. Активнее всего себя проявили протестантские миссионеры, которые пришли сюда в середине прошлого века. И если буддисты были для них почти недосягаемы, то обратить к истинной вере язычников они считали своим прямым долгом. И вот в самых труднодоступных уголках Азии стали появляться протестантские церкви. Впрочем, надо отдать должно миссионерам, кроме церквей они активно строили школы, занимались вопросами просвещения, медициной. Старались сделать жизнь местных жителей более цивилизованной, комфортной и безопасной. Надежды на лучшую жизнь в этих регионах сегодня напрямую связаны с возможностью получения образования, которое еще совсем недавно было почти недоступно. Поэтому совсем не удивительно, что именно протестантские центры стали быстро популярны у молодого населения штата.
Одновременно с протестантством в штате не могли не появиться буддийские монастыри. Ведь именно буддизм — основная религия Мьянмы. И с первой же возможностью в крупных городах были заложены монастыри, в которые направили монахов из других буддийских центров. Монастыри так же стали центрами не только духовной жизни, но возможностью получить базовое образование, а для самых бедных детей, для тех, кто остался без родителей, по сути стали вторым домом.
В результате у местных жителей появился выбор сразу между тремя религиями — можно сохранить старые языческие верованиями своих предков, принять христианство или стать буддистом.
Мы в гостях у женщины по имени Дони Кви, ей уже 92 года. Это немало, но и не предел для местных жителей, многие из которых славятся своим долголетием. Мы встречали женщин, которые перешагнули столетний рубеж. Почему-то, несмотря на тяжелую жизнь, долголетие здесь свойственно именно женщинам. Последнее время она чувствует себя неважно и почти не ходит, члены семьи выносят её на руках из дома и сажают на специально принесенную скамейку напротив дома, чтобы мы могли свободно пообщаться. Маленький деревянный дом на столбах из нескольких продуваемых комнат-отсеков. Вместо стен — плетенка из расплющенных стволов бамбука. Перед домом сушится белье. Сбоку — навалены дрова и тут же прямо на земле разведен костер, на котором в котелке готовят нехитрую пищу.
Спрашиваю про её веру. Оказывается, что когда она родилась, то исповедовала языческие верования, как и все её родственники. Но позже она приняла буддизм. А вот её дочь вышла замуж за мужчину из семьи, которая приняла христианство. И теперь в их семье часть исповедуют буддизм, а часть христианство. Но это не вызывает никаких проблем или конфликтов — просто по воскресеньем кто-то идет молиться в буддийских храм, а кто-то в протестантскую церковь.
Спрашиваю, что изменилось после принятия буддизма в жизни женщины. Во-первых, медленно рассказывает женщина, мы перестали делать кровавые жертвоприношения. Пока мы исповедовали анимизм, каждый год, по различным поводам мы приносили жертву духам гор — это могли быть куры, козы, иногда щенки и другие животные. Важно было убить животное, потому что в жертву приносилась именно его кровь. В результате совершалось очень много убийств. После принятия буддизма это ушло из нашей жизни, и это очень хорошее изменение. Сейчас мы так же приносим жертвы-пожертвования, но это уже не убийства животных, а деньги или еда, которую мы несем в монастырь.
После принятия буддизма многие люди начали практиковать ежедневную медитацию каждое утро. Но для меня — продолжает рассказ Дони Кви — ближе молитва, поэтому я каждое утро молюсь. Молюсь о том, чтобы в следующей жизни родиться человеком. Это наверное самое важное — не коровой или козой, а именно человеком. Молюсь, чтобы в следующей жизни было здоровье. Ведь без здоровья счастье будет не совсем полным.
У Дони Кви большая семья. Только родных детей — четыре сына и две дочери. Двоих детей она уже пережила, такое тут у тех, кто долго живет, бывает часто. Жизнь была длинной и насыщенной — жаловаться не на что. Теперь все мысли о следующей жизни. Но одной молитвы тут не достаточно — нужно заботиться о других и помогать другим. Тогда молитвы будут услышаны и следующая жизнь будет так же счастливой.
На лице у Дони Кви, как и у многих женщин старшего поколения татуировка. Сделала она её себе, когда ей было 15 лет. В племени Хинду, к которому она принадлежит, татуировки делают не сразу, а маленькими частями каждые 2-3 месяца. В результате процесс затягивается на 2-3 года, но зато лицо успевает зажить, и весь процесс оказывается не таким болезненным. В большинстве других племен татуировки делают сразу и процесс занимает от 1 до 3 дней. Кроме того, что это просто очень больно, лицо потом еще долго заживает.
Точной причины, почему в этих местах начали делать татуировки на лицах девочек не знает никто. В племенах нет письменности и все истории передаются только из уст в уста, как легенды и предания. В разных племенах предания по поводу причин нанесения татуировок разные. Одна история рассказывает о бирманском короле, который был большой любитель до красивых и молодых девушек, и часто его охотники воровали девушек в деревнях этого штата. Чтобы обезопасить своих детей и жен от короля и его охотников — на лица женщинам стали наносить татуировки. Таких девушек считали некрасивыми и их уже никто не похищал, и они могли чувствовать себя в безопасности. Спустя годы король умер, а традиция сохранилась до наших дней.
Другая история связана с языческими верованиями местных жителей. И несмотря на то, что она менее популярна, мне представляется более правдоподобной. Татуировка на лице — являлась ключом, который открывал для женщины возможность после смерти вернуться к предкам и так же стать духом, которые населяют окружающий мир. В рамках языческих понятий это равносильно тому же, что попасть в рай для христианина. С уменьшением числа тех, кто до сих пор верит в духов, сокращается число женщин с татуировками. Честно говоря, самой молодой женщине с татуировкой на лице, на момент встречи было 35 лет. Возможно где-то в горах есть и более молодые женщины, сохраняющие традицию своих предков. В большинстве же своем уже в ближайшие десятилетия женщины с татуировками на лицах могут остаться только на фотографиях.
Мы поднимаемся все выше и выше по дороге, которая ведет к вершине. Справа и слева, часто хорошо укрытые от случайных глаз, ютятся маленькие деревушки. На двадцать-тридцать домиков. Некоторые и того меньше. Большинство домов это простые хижины из бамбука. Зато почти в каждой деревне есть пусть маленькая, но школа, и каменная церковь с протестантским крестом на крыше. Школы — большое достижение последних лет. Образование финансируется правительством страны, и почти все школы бесплатные. Учатся здесь с 6 до 15 лет. Дальше тоже можно, но уже за деньги. Совсем недавно об образовании можно было только мечтать. Впрочем, возможность это одно, а реальная жизнь — другое. Жизнь тут простая и что посеешь, то и пожнешь в самом прямо смысле. Подъем в четыре утра, потом приготовление пищи, завтрак, и после шести на работу в поле. Работа обычно длится до двенадцати часов. Потом перерыв и отдых до часу дня. Потом опять работа. Домой возвращаются обычно к пяти. До семи готовят еду и ужинают. Поскольку свет есть далеко не во всех домах, спать ложатся рано. Работают по шесть дней в неделю, а в воскресенье — идут в церковь или монастырь. Здесь рано создают семьи и начинают рожать детей, которых в семьях обычно много. При этом далеко не все дети выживают. И это тоже часть жизни. Так здесь живет большинство людей.
Сейчас в деревне конец очередного рабочего дня. Над домами вьется дымок — готовят еду. Дети играют на дороге. Совсем маленькие - прямо у порога, постарше сбиваются в кучки и разговаривают о чем-то своем. И тут тишину наполняют звуки сильного женского голоса, поющего красивую и звучную песню. Потом голосов становится больше. Они дополняют и усиливают друг-друга. Над деревней льется старая и красивая песня в исполнении молодых женщин. И вдруг расстояния исчезают, и кажется, что ты уже не за тридевять земель, а у себя дома, и все такое родное, доброе и понятное. Видимо есть вещи, которые остаются неизменными в любом месте земного шара.
Посещение деревень в штате Чин и общение с людьми, как всегда оставляют сильные впечатления, к которым еще ни раз будешь мысленно возвращаться, передумывать и переосмысливать. Жизнь очень простая, но выживать здесь непросто. Когда не знаешь, что тебя ждет завтра, будет ли урожай, выживут ли твои дети, привязанность к жизни невольно уменьшается. Но такая жизнь вовсе не синоним несчастья. Скорее наоборот. Люди здесь вполне счастливы, неосознанно. Все хорошо, нет серьезных проблем со здоровьем, есть еда — уже счастье. Умение сильно не переживать и не концентрироваться на потерях, вместо этого, уделяя больше внимания тому, что есть, тому, что составляет каждодневную жизнь — тоже умение быть счастливым. Живя в таких условиях, жить без веры в высшие силы практически не возможно. Не так уж важно, какую религию выбирает каждый из жителей деревни, по сути восприятие человека мало меняется. В каждой религии есть понятие необходимой жертвы. В каждой есть условное понятие рая и очень важное понятие, что на этой жизни ничего не заканчивается. В каждой есть присутствие единства, связи с предками, ответственности за будущее и присутствие некой высшей силы или высшего смысла, который и дает ту точку опоры, которую порой бывает сложно найти в окружающей жизни.
